Том 14. Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

Экспозиция музея Псковского музея



Вторая комната экспозиции
Псковского археологического общества. 1903 г



Вторая комната экспозиции
Псковского археологического общества.
После 1906 г



Третья комната экспозиции
музея Псковского археологического общества



Третья комната экспозиции
музея Псковского археологического общества
после 1906 г.



Четвертая комната экспозиции
музея Псковского археологического общества.
Церковный отдел

Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, основанный в 1876 г. как Псковский церковно-археологический музей, после 1917 г. неоднократно претерпевал организационные изменения. В 1930-х гг. в Пскове было семь музеев: Исторический, Картинная галерея, Естественнонаучный, Социалистического строительства, Музей-квартира В. И. Ленина, Дом-музей В. И. Ленина (Домик «Искры»), Антирелигиозный музей в Троицком соборе. Перед самой войной эти музеи были объединены, но единой системы учета создано не было.

Псков был оккупирован через две недели после нападения гитлеровской Германии на СССР. За эти две недели власти сумели эвакуировать из города большую часть населения, промышленные предприятия, больницы, учебные и детские учреждения и т. п. Удалось эвакуировать и часть музейных коллекций. Но для них смогли выделить минимум транспортных и прочих средств. Большая же часть огромного музейного собрания осталась в Пскове.

Перед войной музей обладал богатейшими коллекциями археологии, нумизматики, рукописных и старопечатных книг и документов (древлехранилище), иконописи и других произведений церковного искусства. В музее имелись собрания русской и западноевропейской живописи, графики, мелкой пластики, фарфора, естественнонаучные коллекции.

С первых же дней оккупации Пскова немцы активно насаждают новый режим. Власть в городе осуществляет военно-полевая комендатура, назначается городская управа во главе с бургомистром Василием Черепенкиным. Должности в гражданских структурах занимают, в основном, эмигранты, прибывшие вместе с армейскими частями, и некоторые из оставшихся на оккупированных территориях граждан СССР. Создаются гражданские службы в сферах культуры и образования.

«Ответственными за порядок и чистоту» в музее и областной библиотеке назначаются два молодых человека: сын бургомистра Леонид Черепенкин и некий Георгий Помеленко.

В своих донесениях военные оккупационные власти Пскова жалуются на отсутствие кадров из-за того, что «почти вся псковская интеллигенция из города сбежала».

В первые же дни оккупации Пскова служба энергичного ротмистра графа Сольмса, уполномоченного группы армий «Север», взяла «на учет и под охрану» все найденное в музее. В документах штаба Розенберга отмечаются факты вандализма, расхищения солдатами утвари в Троицком соборе.

Зачастую служебная переписка по этому поводу велась в течение нескольких месяцев, о чем свидетельствуют многочисленные документы штаба Розенберга.

Большая часть культурно-художественных ценностей, вывезенная оккупантами якобы для экспонирования на выставке в г. Риге, была затем централизованно отправлена в Германию.

Только малую часть экспонатов, оставленных немцами в спешке в Риге, удалось после войны вернуть в Псков, Новгород, Гатчину, Петергоф.

В Пскове размещались Экономический штаб и другие подразделения группы армий «Север», среди них — отдел пропаганды (Wi In Nord Gruppe BB) и отдел «по охране культурно-художественных ценностей», которым руководил бывший директор и куратор Исторического музея г. Франкфурта-на-Майне, уже упомянутый ротмистр граф Эрнст Отто цу Сольмс-Лаубах.

Его деятельность была направлена на обследование, сбор, обеспечение сохранности, учет и подготовку к вывозу культурно-художественных ценностей Пскова и всего Северо-Западного региона.

Кроме отдела Сольмса в Пскове работала зондеркоманда «Псков», подразделение Главной рабочей группы «Остланд», занимавшееся всеми вопросами культурной и общественной жизни Пскова и окрестностей. Совместно с отделом пропаганды зондеркоманда якобы «планировала будущие научные работы немецких и советских авторов». Приоритетным направлением ее деятельности был захват и вывоз культурных ценностей.

Вопросами «учета» и вывоза культурных ценностей занимались также СД и «группа Кюнсберга» (МИД и СС). Охрану культурно-художественных ценностей обеспечивала военно-полевая комендатура и отдел графа Сольмса«.

К концу лета 1941 г. по инициативе и под руководством графа Сольмса из коллекций псковских музеев был сформирован «Музей Поганкина». Экспозиция нового музея была выставлена в здании Исторического музея на ул. Некрасова, в десяти залах Поганкиных палат (Поганкины палаты — каменная постройка XVIII-XIX в., принадлежавшая купцу Сергею Поганкину). Для немецких солдат устраивались музейные выставки, где были представлены «западно-европейская и русская живопись, исторические предметы, одежда, церковные облачения, иконы, утварь, книги и пр., а также остатки естественнонаучного собрания и ботанический материал». Музей, в котором был небольшой штат русских сотрудников, был доступен и для публики ежедневно с 10 до 12 часов.

В 1941-1944 гг. Псковский музей был основной базой хранения культурно-художественных ценностей, вывезенных не только из псковского региона, но и из Новгорода, Тихвина, Пушкина, Павловска, Гатчины, Петергофа.

До начала 1980-х гг. в подвалах Поганкиных палат еще сохранялась тяжелая объемная железная дверь с немецкой маркировкой «Tur № 30», а в ходе археологических раскопок во дворе музея был обнаружен немецкий телефонный кабель.

Оккупанты устраивались основательно и вывозить раритеты не торопились. Один из руководителей Штаба Розенберга, д-р Цайсс, пояснял: «…восточные области должны быть после войны превращены в учебное пространство для немцев, форма которого еще вырабатывается, имеющиеся там предметы культуры не должны быть разграблены и должны оставаться на своих местах…».

Приказ Гитлера от 1 марта 1942 г. подтвердил право Оперативного штаба рейхс-ляйтера Розенберга (ERR), к тому времени уже окончательно сформировавшегося в единую централизованную службу, осуществлять в оккупированных областях мероприятия по конфискации, а также взятию под охрану не подлежащих конфискации культурных ценностей во избежание их уничтожения и повреждения.

Оперативный штаб Розенберга находился в Берлине. Там же располагались и его особые штабы (зондерштабы): «Изобразительное искусство», «Музыка», «Архивы», «Библиотеки», «Древняя и ранняя история» и др. В обязанности экспертов этих штабов входила работа в составе рабочих групп и зондеркоманд по обследованию собраний культурно-художественных, научных и др. ценностей, их оценке, определению объектов для отправки в Германию и т. д.

Главная рабочая группа «Остланд» (руководитель д-р Нерлинг) Оперативного штаба Розенберга располагалась в Риге. Представители Главной рабочей группы «Остланд» и сотрудники зондерштабов Штаба RR периодически появлялись в Пскове с инспекциями и обследованиями.

Их отчеты содержат любопытную информацию о состоянии культурных ценностей в разные периоды оккупации, а также о фактах их изъятия и перемещения. Например, в октябре 1941 г. сообщается о том, что материалы евангелической лютеранской общины Якоби, хранившиеся в музее, отправлены комендантом Пскова в институт изучения зарубежных стран в Штутгарте.

С 21 по 25 октября 1941 г. старший региональный советник Гриссдорф, представитель зондерштаба «Древняя и ранняя история» профессор Энгель и сотрудник штаба RR писатель Райхард совершают поездку в Псков с целью обследования культурных учреждений. Как отмечается в отчете, ротмистр граф Сольмс и комендант города смогли сохранить значительное количество произведений искусства и других музейных предметов. Эти «спасенные материалы» находятся в здании исторического музея на ул. Некрасова, где из собраний Псковских музеев сформирован новый «музей Поганкина», который разместился в десяти залах Поганкиных палат.

В хранилище Псковских музеев и Солодежне (остатки богатого жилого дома первой трети XVII в., в XIX в. в здании производили солод, во время войны использовалось как хранилище) в трех помещениях были размещены «доисторические древности», западноевропейская и русская живопись (в т. ч. работы представителей кубизма и экспрессионизма), фарфор, иконы небольшого размера, пластика, одежда и т. д.

В музее Поганкина находилась библиотека, которая, по мнению проверяющих, включала, в основном, собрания Псковского археологического общества. Кроме самых различных изданий в фондах, по оценке специалистов, имелись «драгоценнейшие (!) старопечатные книги». Представители Главной рабочей группы сожалели, что не смогли обнаружить книгу описей этой библиотеки и некоторые ценные документы и книги, известные им по каталогам.

Подтвердилось, что материалы идеологического характера, остатки антирелигиозной выставки в Троицком соборе, частично разоренной, а также книги и документы дома Советов взяты на хранение СД, большая их часть уже находится в Ревеле и еще несколько тысяч томов должны быть отправлены туда же.

600-700 икон из церквей и часовен всей Псковской губернии, большое число церковных одеяний, а также Чудотворная икона князя Всеволода-Гавриила находились в музее Поганкина. Часть раритетов была выставлена, часть хранилась в Пароменской церкви. Всем этим «драгоценным предметам искусства граф Сольмс обеспечил хорошее хранение», — заключили эксперты зондеркоманды.

Некоторое число церковных предметов и церковных облачений немецкие власти передали псковскому духовенству, совершавшему службы в Троицком соборе.

Представители Главной рабочей группы предложили взять под особую охрану городской архив Пскова, поскольку он содержит документы, которые в будущем могут иметь политическое значение.

23 февраля 1942 г. в Псков прибыла очередная бригада представителей Главной рабочей группы с целью проверить состояние культурных ценностей и обобщить происшедшие со времени предыдущей ревизии изменения.

В отчетах зондеркоманды «Псков» от 2.03.1942 г. отмечается, что службами вермахта осуществлена расчистка городской библиотеки, книжные фонды которой перемещены в музей Поганкина. После повторного осмотра музея выяснилось, что состояние хранилищ и условия хранения претерпели существенные изменения: в помещениях царил беспорядок, на полу валялись картины, количество их существенно уменьшилось с октября 1942 г. В хранилище на ул. Гоголя (т. е. Солодежня), находившемся под охраной полевой комендатуры, были обнаружены признаки грабежа и разрушений. В открытых шкафах, на подоконниках и на полу в беспорядке — портреты, гравюры, народные костюмы, археологические находки, предметы естественнонаучной коллекции, книги. От ценного фарфора были обнаружены только остатки. Исчезли иконы-миниатюры.

Проверяющие обнаружили, что число икон в «Золотой часовне» церкви Успения Богоматери с Пароменья явно не соответствует первоначальному списку. Выяснилось, что некоторые иконы, ранее принадлежавшие псковским и другим церквям, выдавались православному духовенству.

О количестве икон, оставшихся в «Золотой часовне», комендатура Пскова ясного представления не имела.

Служащие городской управы информировали проверяющих о хищениях музейных предметов. И о том, что раритеты продавали, дарили.

В отчете зондеркоманды «Псков» от 3 марта 1942 года сообщается, что установлены случаи мародерства и незаконного приобретения офицерами культурных ценностей за символическую цену. В частности майор Хоппе «за заслуги при создании музея» должен был получить 1 икону и 1 картину, но вместо этого присвоил и частично переправил в Германию 30 икон. Еще один из сотрудников, помогавших графу Сольмсу в организации музейных выставок, «прихватил 2 ценных пейзажа из музея». Офицер, который «нашел» склад на ул. Гоголя (хотя о нем знали в городской управе), был награжден музейными предметами.

Представители Главной рабочей группы фиксируют массу нарушений. В их отчете говорится, что комендант города зондерфюрер де Бари придерживается той точки зрения, что «музейная собственность является трофеями, распоряжаться которыми может только полевая комендатура по собственному усмотрению».

Отчет свидетельствует, что у специалистов группы, проводившей обследование, создается очень неблагоприятное впечатление о состоянии культурных ценностей в Пскове. Многие выявленные факты, по их мнению, являются серьезными нарушениями, которые «создают неблагоприятное впечатление у местных русских». Группа рекомендует принять меры, необходимые для устранения выявленных в Пскове нарушений:

1. Должна быть предпринята срочная действенная защита всех фондов музея и его хранилищ на ул. Гоголя и в так называемой «Золотой часовне». Подчеркивается, что изъятия ценностей «Золотой часовни» на подарки, награды и продажи должны быть прекращены.
2. Русская городская управа должна принять меры по наведению порядка на складе на ул. Гоголя.
3. Необходима срочная инвентаризация всех предметов, выставленных в музее Поганкина.
4. В «Золотой часовне» с помощью русского духовенства необходимо провести инвентаризацию икон.
5. Коменданту города необходимо составить списки осуществленных по его распоряжению отчуждений и продаж с указанием получателя.
6. Обязательное возвращение всех предметов, находящихся в собственности офицеров.
7. Закрыть для выдачи книг библиотеку в доме Поганкина.

Комната Н.Ф. и Е.К. Фан-дер-Флитов
в Поганкиных палатах



Экспозиция Музея природы. 1930-е гг



Картинная галерея довоенного Псковского музея



Псковская картинная галерея. 1933 г.



Интерьер музея в Поганкиных палатах
периода немецкой оккупации



Немецкие офицеры осматривают экспозицию
музея в Поганкиных палатах. 1942 г.

Комендант Пскова пытался «опровергнуть» обвинения Штаба. По его утверждению, объем «ущерба завышен и раздувание всей этой истории дискредитирует немецкую военную власть в городе». Однако комендант был вынужден составить список немецких офицеров, «приобретших» предметы искусства в Пскове с ноября 1941 г. по январь 1942 г. В списке фигурировали 18 человек. Фактов возвращения экспонатов в места хранения документально не установлено.

Следует отметить, что в своем отчете еще в октябре 1941 года сотрудник Штаба Розенберга д-р Райхард и профессор Энгель, обследовавшие культурные учреждения Пскова, приводили многочисленные факты мародерства немецких солдат.

К примеру, в течение 2-х месяцев между инстанциями тянулась переписка по поводу личности «некоего профессора Зама», который, по сообщениям, поступившим в штаб в Берлине, вывез культурные ценности из Новгородского Кремля в неизвестном направлении. В итоге выясняется, что зондерфюрер Зам действовал по поручению штаба 16-й армии и собранные им ценности хранятся в Пскове в музее Поганкина.

Не менее любопытна проблема «отчуждений» в истории с коллекцией бабочек из Псковского естественнонаучного музея. Полгода обербургомистр города Франкфурта-на-Майне, желающий заполучить коллекцию, вел переписку с соответствующими инстанциями. 1 июня 1942 г. один из руководителей Штаба RR д-р Цайсс категорически отказывается передавать требуемую коллекцию.

Но в итоге руководитель ГРГ «Остланд» д-р Нерлинг (21.10.1942 г.) сообщает командующему войсками тыла группы армий «Север», что имперское министерство восточных территорий решило отправить эту коллекцию во Франкфурт-на-Майне.

Заметим, что передача коллекции во Франкфурт-на-Майне была единственным случаем, когда ценности в Германию отправили по конкретному адресу.

Сохранившиеся документы свидетельствуют, что все службы, занятые «спасением и охраной культурных ценностей», осуществляли планомерный, методичный, централизованный вывоз культурных ценностей в интересах Рейха.

Оккупационные власти пытались пресекать порчу и хищения раритетов. Но часто их запретительные приказы не выполнялись. Новгородский археолог B. C. Пономарев докладывал руководству Главной рабочей группы «Остланд», что в Новгороде испанцы «Голубой дивизии», не обращая внимания на запрещающие надписи на немецком и испанском языках, взламывают двери хранилищ и похищают иконы и другие предметы.

В Новгородском музее хранится большая икона XVII в. «Спас Вседержитель». На ней и сегодня можно увидеть несколько слов, нацарапанных на испанском языке.

В январе 1942 г. хозяйственная команда Гёрлитц передала в Псков ценные раритеты, захваченные в г. Тихвине. Среди них был и чудотворный образ Богоматери Тихвинской.

В течение трех лет пребывания в Пскове икона хранилась в оружейном помещении военно-полевой комендатуры. Каждое воскресенье, с 9 до 18 часов, ее выдавали в Троицкий собор.

Сотрудник штаба Розенберга д-р Эссер опасался, что «драгоценная картина» страдает от перевозки и смены температуры и влажности, несмотря на то, что защищена не только промежуточным слоем целлофана между окладом и живописью, но и находится в застекленном киоте, из которого не вынимается. Однако он указывал на «невозможность изъятия ее из культового использования ввиду политико-пропагандистских соображений». Изображение иконы помещено в путеводителе по Пскову К. Заблоцкого, изданном на немецком языке в 1943 г.

Относительно остальных 63 предметов, вывезенных вместе с чудотворной иконой из Тихвина и переданных на хранение в Псков, в документах штаба Розенберга упоминаются только 35 икон.

Эти документы помогают выяснить, какие произведения искусства так и не вернулись в Тихвин. Список кончается № 64-Tischwin, но в нем пропущена почти половина номеров. Анализ шифров на немногочисленных возвращенных в Тихвин культурных ценностях позволил предположить, что пропущенные номера были присвоены, в основном, произведениям живописи, которые учитывались также в Риге, в общих списках Главной рабочей группы «Остланд». Так, «41- Tischwin» («Портрет Екатерины II», х., м., XVIII в.) имеет также шифр ГРГ: Ri-B-120.

В феврале 1942 г. на хранение в Псков была доставлена большая партия «предметов искусства, происходящих из Новгородского региона». Обсуждался вопрос о возможности передачи их Оперативному штабу Розенберга.

В Пскове концентрируется все больше и больше культурных ценностей с северо-запада России.

В августе 1942 г. профессор Энгель из зондерштаба «Древняя и ранняя история» изучал музеи и места археологических раскопок Изборска, Пскова, Новгорода. В Изборске, чьи памятники Энгель оценил еще во время первого краткого посещения в октябре 1941 г., он отмечает «гробницу» Трувора, а также археологический и геологический музей в школе. Музей был уже разорен, и многие его экспонаты утрачены. Он обращает внимание и на древние церковные книги в местной церкви. В Пскове, в «Музее Поганкина», проф. Энгель обнаруживает многочисленные ящики с предметами археологических раскопок, причем отмечает, что «каталоги находок еще не все найдены».

Следовательно, часть описей к тому времени уже находилась в распоряжении немцев. Профессор упоминает о том, что, по сообщению графа Сольмса, «под Лугой вермахтом найдены в большом количестве курганы и городища и доложено о них». Вероятно, раскопки, которые проводил новгородский археолог Василий Пономарев в районе реки Оредеж в июле-августе 1943 г., были результатом этой находки.

С 27 мая по 5 июня 1943 г. в Пскове снова проводится обследование учреждений культуры, собора и немецкого кладбища. Проводятся фотосъемки памятников архитектуры и советских учреждений, планируются научные разработки.

В отчете зондеркоманды «Псков» от 7 июня 1943 г. упоминается о запланированной поездке д-ра Майера в Кингисепп и Новгород. В конце лета граф Сольмс предпринимает поездку в Новгород с целью розыска и вывоза в Псков еще остававшихся там ценностей.

К этому же времени относится, очевидно, и переезд в Псков археолога B. C. Пономарева.

В воспоминаниях B. C. Пономарева, написанных в 1950-х гг. и хранящихся в Марбургском университете в Германии, вероятно, ошибочно, указано, что в июле 1942 г., а не 1943 г., граф Сольмс и художник Шпунгольц вывезли в Псков оставшиеся в соборе иконы Новгородского музея и иконостасы еще пяти храмов.

«Вывезенные из Новгорода иконы и другие церковно-археологические предметы, -пишет Пономарев, — хранились в иконном фонде Псковского музея Успенской Пароменской церкви. При эвакуации все эти фонды были вывезены в Ригу, а оттуда затем — в Германию, в замок Кольмберг, близ Ансбаха».

В декабре 1943 г. состоялась поездка графа Сольмса в Гдов с целью обследования культурных объектов этого города. В то время это был уже опустевший островок в центре территории, контролируемой партизанами. Свою поездку граф вынужден был совершить по Чудскому озеру, другого пути не было.

Не менее опасной для оккупантов была ситуация в населенных пунктах, расположенных поблизости от Пскова. 16 декабря 1943 г. в письме руководителя зондеркоманды «Псков» фон Крузенштерна графу Сольмсу сообщается: «операция по обеспечению безопасности двух древних икон, названных Вами в церкви в Торошино (в абсолютно бандитском районе), увенчалась успехом. Обе иконы находятся у районного шефа Горошанского в Пскове и ждут Ваших дальнейших распоряжений».

К середине 1943 г. относятся последние инспекционные поездки сотрудников Главной рабочей группы «Остланд» в Псков. Позднее сотрудники этой службы в Пскове и в Риге были заняты, в основном, проблемами вывоза культурных ценностей в Германию. Так как ситуация в Риге, где в хранилище находились культурные ценности, характеризовалась, как «не очень устойчивая», то в октябре 1943 г. предполагалось создание в Восточной Пруссии новой базы для хранения и распределения культурных ценностей.

В феврале 1944 г. начинается спешная эвакуация оккупантов из Пскова и области.

Руководство Главной рабочей группы «Остланд» приказывает «при любых обстоятельствах вывезти библиотеку музея Пскова и церковные книги из Гос. архива Пскова». Тогда же выдаются удостоверения лицам, которые должны были помогать осуществлять вывоз культурных ценностей из Печор и Пскова. Среди них упоминаются священники из Псковской православной миссии. Но они не стали помогать оккупантам. Тем не менее после войны многие из них были репрессированы.

Иначе сложилась судьба археолога В. Пономарева. Переехав в 1943 г. в Псков, Пономарев стал работать в музее.

Еще до войны он, автор научных трудов, одним из первых начал активную работу по планомерному археологическому изучению Новгорода. В 1933-37 гг. он был репрессирован. С 1938 г. снова работал в Новгородском музее. Во время оккупации остался в Новгороде. Фашистское командование назначило его бургомистром города, но в этой должности он оставался недолго.

«B.C. Пономарев считал себя ответственным за оставшиеся в Новгороде музейные коллекции, — пишет директор Новгородского государственного музея-заповедника Н. Н. Гринев, — после войны, оказавшись в американской оккупационной зоне, Василий Сергеевич выступал экспертом по древнерусскому искусству и активно участвовал в возвращении новгородских и псковских древностей домой. Значительную часть жизни B. C. Пономарев прожил в. г. Марбурге в западной части Германии. Он так и не принял немецкого гражданства, оставаясь человеком без паспорта, с временным удостоверением перемещенного лица. По законам ФРГ ему не полагалось даже пенсии. Умер B. C. Пономарев в 1978 г.»

В.С. Пономарев (раскопки)



Удостоверение B.C. Пономарева (Марбургский университет)



Разрушенное здание Псковского музея

В документах Штаба Розенберга В. Пономарев упоминается в связи с планами вывоза в Германию новгородских археологических коллекций, которые он должен был сопровождать, а затем помогать в их описании проф. Энгелю в г. Грейфсвальде. В Пскове В. Пономарев занимался, в основном, учетом и систематизацией культурных ценностей. В 1944 г. он составил так называемую «Псковскую опись икон». В описи содержатся данные о более чем 200 произведениях древнерусского искусства из Псковского и Новгородского музеев. Несмотря на разнообразие шифров, уточняющих, из какого именно псковского памятника архитектуры взяли икону перед вывозом, принцип «Псковской описи» прост: она имеет единую сквозную нумерацию на все иконы, вывезенные из Пскова, что позволяет примерно определить количество вывезенного и невозвращенного.

Сквозная нумерация «Псковской описи» распространяется и на немногочисленные произведения древнерусского искусства из Новгородского музея, которые «застряли» на сборном пункте в Пскове. Они имеют два шифра: новгородский и псковский. Основная же партия икон инвентаризирована В. Пономаревым до вывоза их из Новгорода, причем еще более четко, т. к. материал был ему лучше известен.

Иконы, включенные Пономаревым в Новгородскую опись, почти все вернулись в Новгородский музей после войны. Выработанная Пономаревым четкая схема дала возможность реконструировать Псковскую опись на основе анализа и систематизации шифров, проставленных на иконах, задолго до того, как о существовании описи икон стало известно. Благодаря Пономареву каждая вывезенная икона была снабжена таким четким «паспортом», что даже в условиях послевоенной неразберихи большая часть новгородских и псковских икон все-таки возвратилась. Если бы не «Псковская опись» и не подробные маркировки, в Псков не удалось бы вернуть и двух десятков икон.

Опись В. Пономарева — единственный учетный документ, обусловивший возврат икон. Ни у немцев во время оккупации, ни у музейных сотрудников после войны инвентарных книг, фиксирующих довоенное собрание икон Псковского музея, не было.

Еще один важный факт. Иконы церкви Успения Богоматери с Пароменья до вывоза их в Германию находились в тяблах иконостаса, а церковь была хранилищем музея, и в ней были сосредоточены иконы из других псковских церквей. Туда же свозили иконы. Немцы называли эту церковь «Золотой часовней». Все иконы, находившиеся в этой церкви в 1944 г., независимо от их происхождения, имеют крупные отчетливые шифры «Р1-Р-…».

На тыльных сторонах нескольких икон главного иконостаса самой Успенской церкви в конце 1980-х гг. были обнаружены почти незаметные мелкие карандашные пометки: «У.П, II,1», «Усп. П, III,10» и.т. д., написанные очень характерным почерком. Кто-то позаботился, чтобы на иконах, вынутых из иконостаса перед вывозом, была по-русски зафиксирована информация об их происхождении, чтобы они не затерялись среди десятков других, имеющих ту же немецкую маркировку икон. Этот «кто-то» маячил и за более подробными шифрами, складывавшимися в стройную систему. Она не имела значения при вывозе (для вывоза достаточно было бы и нумерации по системе Главной рабочей группы «Остланд»), но способствовала возврату.

Только в 2000 г. удалось идентифицировать почерк карандашных надписей. Среди научных работ В. Пономарева, хранящихся в архиве Института истории материальной культуры РАН (СПб), оказалось несколько рукописных страниц. Характерный почерк Пономарева можно узнать сразу.

В Риге составлялись описи вывозимых в Германию культурных ценностей. Так, в отчете д-ра Роскампа, подчеркивается, что иконы XIV-XVIII вв. относятся к лучшим произведениям искусства, «спасенным» в России. Роскамп сообщает об упаковке произведений искусства, переданных Главной рабочей группе «Остланд» в Риге для транспортировки в Рейх, и о том, что 4 апреля 1944 г. уже были отправлены два вагона с фарфором, мебелью и т. д.

Чуть позже еще 650 икон из новгородских церквей, из Тихвина и музеев Пскова, произведения декоративно-прикладного искусства из новгородских церквей, мебель из царских дворцов в Петербурге были упакованы в течение 10 дней латвийскими служащими. Иконы, имевшие одно происхождение, старались паковать вместе. Их, в основном попарно, скрепляли по торцам кусками бруса, которые прибивали большими гвоздями; в местах повреждений наносили профилактические заклейки из плотной бумаги на мучном клейстере.

Опись переданных Штабу произведений искусства, по предположениям Роскампа, будет составлена на основе Zelt-каталога, который сделан русскими специалистами. Каталог неполный, но в нем содержится перечень произведений, которые отсутствуют, т. к. один из вагонов, укомплектованных в Пскове, был немцами потерян. Опись составлена в соответствии с местами происхождения, номера находятся на тыльной стороне икон и других предметов.

Вероятно, из «потерянного вагона» происходят две псковские иконы, хранящиеся в Даугавпилсском художественно-краеведческом музее (Латвия): «Николай Чудотворец» и «Иоанн Предтеча» из деисусного чина XVI в. Обе иконы имеют шифр PI (Pleskau). Эшелон попал под обстрел в районе Даугавпилса.

2 мая 1944 г. Альберт Форидж, бывший посол Германии в Японии, находясь в своем замке Кольмберг (Бавария), куда прибывали грузы с культурными ценностями России, сообщил в Ригу о том, что 2 вагона, отправленные 12 апреля, приняты и содержимое их размещено, идет подготовка к приему следующей партии.

Он интересуется, не появился ли в Риге д-р Роскамп, искусствовед рабочей группы «Лувр», для того, чтобы «зондировать произведения искусства».

Следы произведенных Роскампом «зондажей» есть на многих псковских иконах. Это грубые бесформенные срезы, повредившие не только красочный слой, но даже левкас.

25 мая 1944 г. д-р Нерлинг сообщает Фориджу о том, что высылает перечень произведений искусства из Новгорода, Тихвина, Гатчины, Петергофа, Павловска и Пскова, отправленных 13 мая 1944 г. в Лерберг группой «Север», т.е. речь идет опять же о произведениях искусства, хранившихся в Пскове, а затем отправленных в Ригу.

20 мая 1944 г. д-р Нерлинг пересылает в канцелярию экзарха в Риге копию акта на передачу и получение более 23 псковских икон, переданных экзарху 18 мая 1944 г. К сожалению, более подробных данных об этих иконах нет.

Сообщений о транспортировке культурных ценностей из Риги не обнаружено. Но существует список предметов, принятых от Главной рабочей группы «Рига» и переданных 6 июля 1944 г. в Кольмберг из Хиршберга. Список утвержден Робертом Шольцем. В нем 393 произведения живописи, графики и др. Большая часть этих произведений в этом списке принадлежит Псковскому музею, часть — Гатчинскому, Царскосельскому, Павловскому, несколько — Тихвинскому. Принадлежность примерно четверти вещей из списка пока не установлена.

Имеется еще один список. В нем 705 раритетов, принятых от Главной рабочей группы «Рига» в Кольмберге 25 июля 1944 г. Это иконы, живопись, графика, скульптура, прикладное искусство, мебель. Список подписал принявший 5 августа 1944 г. груз Э.-А. Форидж. Некоторая часть произведений искусства, перечисленных в этих списках (т.н. Кольмбергская опись), была возвращена в СССР после войны, однако местонахождение многих вещей не установлено до сих пор.

В первые годы после Второй мировой войны часть вывезенных из Псковского музея культурных ценностей вернулась в Псков. Но судьба множества музейных ценностей остается неизвестной. Среди них, например, уникальные памятники — иконы «Рождество Богоматери» с клеймами жития Богоматери XVI в. и «Богоявление с Древом Иессеевым» конца XVI в., «список» конца XVIII в. с иконы «Богородица Псково-Покровская», шитая хоругвь «Троица» 1630-х гг., хоросы XV в., многочисленные археологические находки X-XV ВВ., два каменных языческих идола, произведения русских и зарубежных мастеров изобразительного искусства. К сожалению, о некоторых из этих произведений известно только по рассказам специалистов, работавших с ними до войны. Судьба значительной части довоенных инвентарных книг Псковского музея остается неясной. Они не были эвакуированы, но и немецкие документы о них не упоминают. Отсутствие инвентарных книг крайне осложняет задачу выявления потерь.

Отсутствие достаточной документальной базы, не всегда верное прочтение немецких шифров в послевоенное время осложняют процесс идентификации и возврата культурных ценностей в Псков. В результате некоторые произведения искусства, принадлежащие Псковскому музею, попали в другие музеи страны, либо так и «застряли» в музеях, ставших в первые послевоенные годы временными хранилищами возвращенных в СССР ценностей. Например, отдельные предметы художественной мебели, вывезенные нацистами из Псковского музея, имели шифр «РМ», что означает «Pogankin-Museum», но в процессе репатриации этот шифр был понят как «Puschkin-Museum». В какой именно музей попали эти предметы — неизвестно. В г. Пушкин с 1945 г. по 1956 г. существовало Центральное хранилище, куда централизованно поступали возвращенные культурные ценности. Здесь вели инвентаризацию прибывших предметов, сотрудники хранилища участвовали в розыске произведений искусства, похищенных немцами. Специалисты отправляли ценности в места их происхождения. Позже хранилище было переведено в г. Павловск, где недавно обнаружили иконы из Пскова, находившиеся в статусе перемещенных т. н. трофейных ценностей.

Некоторые произведения живописи из псковского собрания оказались в Музее изобразительных искусств Ростова-на-Дону, а произведения древнерусского искусства в Государственном Историческом музее.

Выявление ошибок, обмен информацией между музеями и передача перемещенных ценностей в музеи, из которых они были вывезены захватчиками, — не менее важная задача, как и поиск ценностей, еще не возвращенных в Россию.