Книга 4. Тверской государственный объединенный музей. Филиалы. (Утрачено предметов - 869 )

Проблемы выявления и каталогизации военных утрат филиалов Тверского государственного объединенного музея

С июля 1941 года по апрель 1943 года по современной территории Тверской (бывшая Калининская) области проходила линия фронта. Длительные ожесточенные бои разворачивались на землях Бельского и Ржевского районов, около двух месяцев были оккупированы Калининский, Старицкий, частично – современный Конаковский, пять месяцев – Торопецкий районы. Лишь несколько километров германские войска не дошли до районных центров – городов Осташков и Лихославль. Музеи, находившиеся на территории названных районов, были в большинстве своем разрушены и разорены.

В 2008–2009 годах в Бельском, Лихославльском, Осташковском, Ржевском, Старицком, Торопецком краеведческих музеях и в мемориальном Доме-музее С. Д. Дрожжина (Конаковский район) была проведена работа по проекту «Систематизация и каталогизация культурных ценностей, утраченных в период Второй мировой войны Тверским государственным объединенным музеем, составление унифицированных списков (описей утрат) для Сводного каталога РФ». Результатом этой работы стала книга 4 тома 17 «Сводного каталога культурных ценностей Российской Федерации, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны».

Уже в самом начале подготовки Книги остро встал кадровый вопрос. Районные музеи, как правило, небольшие; в первых трех названных и в мемориальном музее работало по одному сотруднику. Но хорошие экскурсоводы и опытные хозяйственники не всегда владели в полном объеме исследовательскими навыками и не имели большого опыта архивной работы, поэтому к работе по проекту пришлось привлекать научных сотрудников головного музея объединения – Тверского краеведческого. Так, исследование по Лихославльскому музею проводил сотрудник исторического отдела Тверского государственного объединенного музея (ТГОМ), а в Осташковском музее работа по выявлению военных потерь была начата только после приема в штат еще одного работника.

Первый этап деятельности по проекту – выяснение вопроса о состоянии собрания музеев к началу Великой Отечественной войны, поиски предвоенной учетной документации, списков утраченных в период военных действий музейных предметов и коллекций – дал практически отрицательные результаты. Такие документы были обнаружены только по одному филиалу ТГОМ – Старицкому, причем в архиве областного музея.

Эту ситуацию можно объяснить тем, что эвакуация музейного собрания была проведена только из Осташковского музея, а учетная документация музеев, по всей вероятности, погибла во время военных действий и оккупации. К тому же, ряд современных филиалов ТГОМ до войны не один раз менял свою административную подчиненность. Так, Ржевский, Осташковский, Старицкий, Торопецкий музеи в 1929–1935 годах находились в составе Западной области, центром которой был Смоленск. Этим, скорее всего, и обусловлено отсутствие в архивах Тверской области документов соответствующих музеев с начала и до середины 1930-х годов. Бельский район вошел в состав Калининской области только в 1957 году – до 1944 года он входил в состав Смоленской, а потом – в состав недолго существовавшей Великолукской области. Запросы в архивы и музеи Смоленска, Великих Лук дали, в целом, отрицательные результаты. Лишь некоторые исторические сведения о Бельском филиале ТГОМ были присланы сотрудником Смоленского государственного музея-заповедника В. И. Склееновой.

Большую помощь в выявлении информации о музеях оказал сотрудник Министерства культуры Российской Федерации, куратор работы по проекту Н. И. Никандров. Им была сделана выборка сведений о пострадавших в годы войны музеях современной Тверской области в коллекции архивных документов Министерства культуры Российской Федерации и в материалах Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК), хранящихся в Государственном архиве РФ (ГАРФ). Эти сведения стали для некоторых музеев единственным источником для выяснения состояния их собраний накануне вой­ны, так как исходные документы в местных архивах найти не удалось.

В результате были выявлены небольшие, самые общие, без описаний, без учетных номеров перечни материалов, находившихся накануне войны в Бельском, Торопецком, Лихославльском краеведческих музеях, при отсутствии исходных источников и учетных документов на местах. В этих условиях составить попредметные списки исчезнувших музейных ценностей и коллекций, принадлежащих этим музеям, на данном этапе не представляется возможным.

В некоторых случаях (Ржевский краеведческий музей, Дом-музей С. Д. Дрожжина) пришлось обратиться к выявленным архивным документам, содержащим сведения о поступлениях в музеи до 1940-х годов. Это позволило составить списки утраченных предметов без включения их в «Сводный каталог РФ». Когда же было точно известно, что поступившие в 1920–1940-е годы предметы однозначно находились в музеях накануне войны, они были включены в Каталог даже без описаний и учетных обозначений.

После изучения выявленных документов, систематизации полученных сведений для включения в «Сводный каталог РФ» были подготовлены списки утраченных музейных предметов и коллекций только Старицкого краеведческого музея и Дома-музея С. Д. Дрожжина.

Как ни парадоксально, практически ничего не сохранилось от собраний музеев районных центров, которые не подвергались вражеской оккупации. От довоенного Лихославльского краеведческого музея не сохранилось ни здания, ни учетных документов, ни одного музейного предмета. Менее 100 единиц хранения осталось от богатой коллекции Осташковского музея. Его книги учета 1930–1940-х годов обнаружены не были. Военные утраты Осташковского музея связаны, в первую очередь, с эвакуацией. Опись эвакуированных материалов была найдена в архиве Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (НГИАМЗ) его сотрудниками. Она скопирована в данной книге без включения ее содержания в «Сводный каталог РФ». От П. Е. Соборнова, работавшего с архивом НГИАМЗ, была получена информация о том, что вещи из Осташковского музея в годы войны были отправлены из Горького «на восток», где они и затерялись.

При составлении Каталога военных утрат музеев большую трудность вызывали описания предметов и коллекций, так как исход­ные характеристики были либо минимальны, либо составлены непрофессионально. Исключением являются описания утраченных Домом-музеем С. Д. Дрожжина книг с автографами, сделанные до войны будущим директором музея и хранившимися в его доме в Калинине, где они успешно пережили оккупацию города.

Трудности были и при поисках изображений утраченных материалов: за редким исключением, их фотографий или фотографий довоенных экспозиций музеев обнаружить не удалось.

При подготовке статей о музеях их содержание было акцентировано, прежде всего, на истории формирования музейных коллекций и их судьбе в годы войны. Стиль и орфография использованных в статьях архивных документов были, по возможности, сохранены.

Работа по проекту показала, что, несмотря на изъятие в 1920–1930-е годы большого числа предметов и коллекций из районных музеев, накануне войны в их собраниях находились материальные и духовные ценности высочайшего уровня, имеющие значение не только в краеведческом отношении, но и являющиеся составной частью историко-культурного наследия страны. Их исчезновение в годы войны – огромная потеря для национального достояния России. В целом, поиск следов утраченных собраний районных музеев необходимо продолжать.

С.А. Герасимова, ведущий научный сотрудник ТГОМ, кандидат исторических наук