Том 5. Государственный музей-заповедник «Гатчина»

Гатчинский дворец - уникальный памятник русской архитектуры, единственный дворец-замок в петербургских пригородах. Огромные размеры, стены, облицованные местными известняками, десять башен, подземный ход, ведущий к озеру, делают его непохожим на другие загородные императорские резиденции Санкт-Петербурга.

Возведен был Гатчинский дворец в 1766-1781 годах по проекту архитектора А. Ринальди для фаворита императрицы Екатерины II графа Григория Орлова.

В 1783-1801 годах Гатчина являлась любимой загородной резиденцией сначала великого князя, а с 1796 года — императора Павла I. В 1790-е годы под руководством архитектора В. Бренна производится перестройка дворца. Изменился и наружный облик дворца, и его внутреннее убранство. Благодаря появившейся многочисленной лепнине на стенах и потолках, позолоте, мрамору, обилию помещенной в них высокохудожественной мебели и бронзы, живописи и фарфора парадные залы бельэтажа Центрального корпуса дворца приобрели подчеркнутую торжественность. Чесменская галерея, Аванзал, Белый зал, Мраморная столовая, Верхний Тронный зал императора Павла I, Малиновая гостиная, Парадная опочивальня, Тронная императрицы Марии Федоровны и другие составили в своей совокупности умело организованный и эффектный ансамбль дворцовых помещений.

В 1844-1856 годах во дворце были проведены последние большие строительные работы. Они осуществлялись по проектам и под руководством архитектора Р. И. Кузьмина, одного из ведущих зодчих того времени. Особенно крупные работы были проведены в боковых каре, которые были разобраны до основания и возведены заново, с использованием старых фундаментов и части старых стен. В Арсенальном каре, как и прежде, были оборудованы апартаменты императорской семьи. По сути дела Арсенальное каре было превращено в новый обширный дворец, включавший в себя свыше двухсот помещений.

Залы Арсенального каре славились обилием ценных произведений разных стран и времен. В Китайской галерее размещалась уникальная коллекция произведений восточного искусства, основу которой составлял китайский фарфор. Галереи и коридоры украшала прекрасная портретная живопись. В комнатах было много предметов мебели XVIII века, повсюду видна была бронза лучших французских мастеров — часы, канделябры, вазы.

В 1881-1894 годах Гатчина являлась основной резиденцией императора Александра III, который проводил здесь значительную часть года. Вновь, как и в конце XVIII века, дворец оказывается в центре общественной жизни страны. Эти годы стали не менее значимыми, этапными и в развитии дворцово-паркового ансамбля.

В конце мая 1917 года во всех бывших пригородных императорских и великокняжеских резиденциях начали работать созданные декретом Временного правительства комиссии по приему и описи сосредоточенных в них художественных ценностей. В Гатчине эту работу возглавили известные историки искусств: граф В. П. Зубов, позднее ставший первым директором Гатчинского дворца-музея, П. П. Вейнер и А.А. Половцев. В результате напряженной подготовительной работы небольшого коллектива, которой не смогли помешать политические катаклизмы, 19 мая 1918 года Гатчинский дворец был открыт для посетителей, став историко-художественным музеем. Его специфику очень точно определили С. Н. Балаева и А.В. Помарнацкий. В 1952 году они писали: «Бывшая царская резиденция, Гатчинский дворец превратился в музей совершенно нового типа — дворец-музей. В отличие от других ранее существовавших музеев, имевших определенный, художественный или исторический, профиль, дворцы-музеи представляли собой сложные комплексы, исторически сложившиеся за долгий срок их бытования в качестве дворцовых помещений. Они одновременно включали в себя элементы исторических, художественных и бытовых музеев, слитые в одно нераздельное целое. Особая ценность дворцов-музеев заключалась в их документальной подлинности, с исключительной наглядностью и убедительностью отражавшей целые периоды истории и художественной культуры прошлого. Гатчинский дворец-музей в этом отношении представлял совершенно исключительную ценность, так как в его стенах сохранялись историко-художественные и бытовые комплексы помещений, охватывающие в своей совокупности большой исторический отрезок времени — от середины XVIII века до кануна Октябрьской революции».

До Великой Отечественной войны Гатчинский дворец являлся крупнейшим из пригородных дворцов-музеев Петербурга, заслужив славу «пригородного Эрмитажа». Генеральная инвентаризация, проведенная во дворце в 1938-1939 годах, взяла на научный учет 54 030 предметов. В музее имелась научная библиотека, насчитывавшая около 24 тысяч томов книг и журналов, и фототека, включавшая около 13 тысяч фотографий и негативов.

В подготовленном в 1940 году Отчете по генеральной инвентаризации музейных предметов были выделены основные коллекции дворца и дана их краткая характеристика:

«I. Собрание ручного огнестрельного оружия XVI-XIX веков (около 1000 предметов).

В Ружейной галерее собраны русские, немецкие, итальянские, испанские, французские, турецкие, албанские и др. ружья, многие с клеймами знаменитых мастеров оружейников. Имеются образцы различной техники огнестрельного оружия — колесцовые, фитильные, пневматические, многоствольные ружья, штуцера, мушкетоны, пистолеты; большое количество охотничьих ружей, замечательных по художественной отделке, украшенных инкрустациями из перламутра и кости, чеканными накладками, резьбой, драгоценными и полудрагоценными камнями.

II. Собрание предметов восточного искусства XVI-XIX веков (свыше 4000 предметов).

Собрание китайского фарфора XVII- XVIII веков одно из богатейших в Союзе: вазы, блюда, сосуды для вина, чашки, тазы, многочисленные фигурки иллюстрируют многообразную технику и большую художественную культуру китайцев. О том же свидетельствуют изделия из красного резного лака, из кантонской эмали, различные предметы домашнего обихода — шкатулки, ларцы, этажерки, шкафики — украшенные черным лаком с золоченной росписью.

III. Гобелены, шпалеры, вышивки, ткани, костюмы.

Гобелены музея (среди них работы выдающихся французских мастеров Клода Одрана и Козетта) являются униками среди сохранившихся образцов гобеленового производства XVIII века. К ним примыкают столь же редкие шпалеры русской работы XVIII века. Среди хорошо сохранившегося и богатого гардероба — образцы парадного придворного костюма начиная со второй половины XVIII века.

IV. Собрание мебели.

По многочисленным образцам гатчинского собрания можно проследить с достаточной полнотой развитие мебельного производства от начала XVIII до конца XIX века. В Гатчине представлены первоклассными вещами работы лучших мастеров мебельщиков.

V. Фарфор, бронза, стекло, мелкие предметы комнатного убранства.

В собрании фарфора представлены изделия всех крупнейших европейских заводов XVIII-XIX веков; не уступающие им по качеству работы русского императорского завода.

В числе изделий из бронзы большое (до 1000 предметов) собрание осветительных приборов — люстры, фонари, жирандоли, канделябры, стенники, торшеры и пр.; среди них работы крупнейшего французского бронзовщика второй половины XVIII века Гутьера. К этому же разделу надо отнести коллекцию стенных и каминных часов XVIII-XIX веков.

VI. Мраморная скульптура, изделия из камня и кости.

Среди мраморной скульптуры ряд античных (римских) подлинников I-III веков н. э., работы русских скульпторов, в том числе Шубина, Витали и др.

VII. Собрание живописи и графики.

Картинное собрание Гатчинского дворца-музея (около 2000 картин) и по количеству и по качеству входящих в него вещей, может считаться первоклассным. Собрание состоит из: 

1) картин западно-европейских школ XVI-XIX веков; 2) картин русских художников XVIII-XIX веков; и 3) собрания портретов. Собрание миниатюр 2-й половины XVIII — начала XIX в. (до 300 миниатюр) включает великолепные образцы миниатюрной живописи работы Ритта, Евреинова, Кюгельхена, Мюнре, Веннера и др.

Собрание акварелей насчитывает свыше 1500 номеров; исключительную иконографическую ценность представляют акварели Гау, Премацци и Ухтомского с видами внутренних помещений Гатчинского дворца.

К этому краткому перечню коллекций, представляющих огромную художественную и историческую ценность, надо прибавить большое количество предметов, имеющих не меньший историко-бытовой интерес. Это те бытовые мелочи, что заполняют дворцовые помещения и в совокупности своей создают единственный, неповторимый, но в то же время исторически характерный ансамбль. Но не только подобным бытовым интересом исчерпывается значение этого ансамбля. Отражение — через те же вещи — исторических событий, деятельности ряда лиц, игравших ту или иную роль в исторических судьбах нашей родины, еще более повышают документальную ценность музея — замечательного памятника истории и культуры».

Весть о вероломном вторжении немецко-фашистских войск пришла в Гатчину в полдень 22 июня. Ночью вышел экстренный выпуск городской газеты «Красногвардейская правда» (Гатчина с 1929 года называлась Красногвардейском). Номер открывался статьей: «Раздавим фашистскую гадину!». Название статьи хорошо отражало настроения в советском обществе к моменту начала войны. Мысль о том, что враг может дойти до стен Ленинграда, казалась тогда невозможной. Подобная позиция сказалась и на отношении к спасению музейных ценностей. Н. С. Третьяков справедливо заметил: «В конце 30-х годов, согласно господствовавшей тогда военной доктрине, мы должны были бить врага „малой кровью“ и „на его территории“. Поэтому призывы музейных работников принять меры к будущей эвакуации вещей из музеев, расположенных, как тогда казалось, далеко от государственной границы, всерьез не принимались. И наоборот, многие из работников музеев, понимая, к чему могли привести чрезмерные призывы к подготовке эвакуации памятников истории и культуры, не были достаточно настойчивы». Далее автор отмечает: «Таким образом, к началу Великой Отечественной войны музеи Управления культурно-просветительных предприятий Ленгорисполкома пришли с планом не эвакуации, а „разгрузки“ музейных ценностей, утвержденном в 1936 году„.

Согласно этому плану из находившихся в пригородных дворцах 180 228 экспонатов вывозу подлежал всего 4871 предмет. Поэтому усилия музейных работников в первые дни войны были сконцентрированы на подготовке к вывозу предметов согласно довоенным эвакуационным спискам и на сохранении музейных помещений от возможных повреждений от бомбардировок и пожаров. Развитие реальной ситуации на фронтах внесло коррективы в довоенные планы. Благодаря героизму и самоотверженности сотрудников, занимавшихся спасением музейных ценностей, в итоге удалось эвакуировать из пригородных дворцов Ленинграда около 56 тысяч предметов.

В Гатчинском дворце уже в ночь с 22 на 23 июня была начата упаковка коллекции оружия, находившейся в одном из исторических интерьеров дворца — Ружейной галерее, или Арсенале.

7 июля из Гатчины в тыл был отправлен первый эшелон (162 ящика) музейных предметов, 13 июля — второй, 19-20 июля происходила погрузка и отправка третьего эшелона. Четвертую партию предметов удалось отправить почти месяц спустя — 18 августа (32 ящика) и, наконец, на следующий день было приготовлено к отправке еще 22 ящика, составивших пятый эшелон.

Одновременно с работой по эвакуации шла переноска экспонатов с верхних этажей здания в подвал, на первый и антресольный этажи. Крупная скульптура была захоронена в земле.

Очень большое внимание уделялось работам по сохранению здания. Часть окон была заложена кирпичом, часть закрыта щитами, некоторые из них заклеены бумагой или тканью. Музейные помещения были снабжены водой: в них были поставлены ванны, чаны, баки, ведра. Баки и бочки были установлены на чердаке. Песком были засыпаны художественные паркеты Парадных залов (сначала они закрывались сукном, поверх которого насыпался сухой песок, толщиной слоя приблизительно 5 см). Рельефы Белого зала были заложены деревянными футлярами на козлах.

Первая воздушная тревога во дворце была объявлена 12 августа в 6 часов 40 минут утра.

В ночь с 12 на 13 августа Гатчина первый раз подверглась бомбежке. 14 августа на плацу дворца было поставлено зенитное орудие. 15 августа вблизи дворца упала первая бомба (в 10-12 метрах от крыльца левого полуциркуля). В дальнейшем бомбежки становились все интенсивнее. 18 августа к 8 часам вечера было объявлено 11 воздушных тревог.

Вечером 19-го августа дворец оказался в зоне артиллерийского обстрела.

23 августа небольшой фугасной бомбой была пробита крыша и потолок 3-го этажа Арсенального каре, разрушены две балки, пять печных труб.

С 28 августа началась отправка упакованных вещей грузовыми машинами в Ленинград, продолжавшаяся до 5 сентября.

3 сентября прямым попаданием снаряда была пробита стена Арсенального каре (отверстие в стене 12-15 кв. метров). В этот же день упавшей во дворе Арсенального каре бомбой был разворочен тамбур, выбиты все окна в Готической галерее и Арсенальном зале.

Столь полно и подробно осветить события первых военных месяцев мы имеем возможность благодаря уникальному документу, сохранившемуся в фондах Гатчинского дворца-музея. Это рабочий дневник научного сотрудника Гатчинского дворца Серафимы Николаевны Балаевой, которая возглавила работу по спасению ценностей музея. Приведем полностью записи за три сентябрьских дня 1941 года:

“9 сентября. С 8 утра непрекращающиеся налеты. По словам Тихомирова крупная бомба сброшена около Приоратского дворца. У ворот его большая воронка. Дворец (Приорат), по-видимому, не поврежден. Немецкие самолеты сбрасывают листовки на русском языке. Бомбой повреждена башня Кухонного каре. Две бомбы упали на плац, повреждений нет. В городе разбито здание милиции, много пожаров. Милиция перешла в наше бомбоубежище. В 8 вечера ей дан приказ эвакуироваться. Затем отменен. В 9 часов новый приказ уходить. Гусев у начальника милиции и коменданта города. В 9 1/2 ч. уходим из Гатчинского дворца пешком до Ижоры.

10 сентября. В 7 час. приехала по Варшавской ж. д. в Ленинград от ст. Ижоры.

11 сентября. В Ленинграде. С докладом у Исакова. Попытка проехать на грузовике в Гатчину за оставшимися музейными вещами (едут со мной Лапин, Тихомиров, Гусев, Рендов, Лавров). Остановлены у городской заставы Гатчины. Артиллерийский обстрел Гатчины. По шоссе толпы возвращающихся с окопных работ. Подвезли по просьбе медицинской сестры 9 больных, по дороге подобрали раненого».

Известный ленинградский историк и писатель, сотрудник Государственного Эрмитажа Владислав Михайлович Глинка (в 1930-е годы хранитель Гатчинского дворца-музея) в послесловии к первой публикации некоторых выдержек из этого дневника писал: «Сорок один год Серафима Николаевна была связана с Гатчинским дворцом-музеем, которому, говоря без малейшего преувеличения, она отдала все силы, и трудно представить себе без нее Гатчинский дворец и парк. Любому человеку, проявлявшему серьезный интерес к памятникам этого замечательного художественного ансамбля, Серафима Николаевна была рада передать свои знания, приобщить к одушевлявшему ее столько лет желанию сохранить богатства Гатчины. <...> Когда надвинулось самое страшное из возможных испытаний — война, Серафима Николаевна выдержала его с мужеством и достоинством. До нас дошли лишь страницы ее служебных дневников. Из скупых строк в потрепанных тетрадях встают трагические образы войны.

Эти дни были полны напряженной до предела работой с рассвета до темноты. Для того чтобы понять объем работ, выполненных женщинами и пожилыми, не ушедшими в армию, мужчинами, надо знать, какое количество произведений искусства хранилось в огромном Гатчинском дворце».

Наряду с С.Н. Балаевой, безусловно, должны быть названы и другие имена: научного сотрудника-хранителя Ирины Константиновны Янченко, вахтера, старейшего работника дворца Захара Игнатьевича Рендова, фотографа Михаила Антоновича Величко.

В первую очередь, благодаря их усилиям, более восьми тысяч экспонатов Гатчинского дворца были отправлены вглубь страны (хранились в Удмуртии, в городе Сарапул); почти три тысячи — вывезли на автомашинах в Ленинград, где они сохранялись в Исаакиевском соборе все блокадные дни — всего 11 929 предметов.

В годы блокады С. Н. Балаева работала в Исаакиевском соборе. Марина Александровна Тихомирова — в послевоенные годы главный хранитель музеев Петергофа, вспоминала: «Всеми хранительскими работами руководила тогда Серафима Николаевна Балаева. Она была старшей среди нас по возрасту и по музейному стажу. Уже двадцать лет к тому времени проработала она в своей любимой Гатчине, ее глубокие знания в области хранения сыграли очень большую роль в нашей общей работе. Энергия, спокойное мужество, преданность своему делу этой уже пожилой, маленькой и на вид слабой женщины были поистине удивительны. <...> Серафима Николаевна была прекрасным организатором. А при том, что по количеству вверенных нам вещей нас было очень мало, да и все мы были еще сильно истощены и слабы, правильная организация работ имела особенно большое значение. Каждый из нас, отвечая за свой фонд, работал преимущественно с ним, приводя в порядок и его документацию. Но Балаева устанавливала общую очередность проверки, а затем и просушки вещей из наиболее «аварийных» ящиков. Тогда уже мы все работали вместе, сообща спасая очередной «Павловск», «Пушкин» или «Петергоф».

Немецкие танки вошли в Гатчину поздно вечером 13 сентября 1941 года. Почти два с половиной года город был оккупирован фашистами.

Во время войны Гатчинский дворец был занят немецким армейским штабом. Кроме того, во дворце согласно свидетельским показаниям размещались склады и другие хозяйственные службы, общежитие летчиков, а в Кухонном каре — дом терпимости.

Изъятием ценностей Гатчинского дворца занимался граф Сольмс. Известно, что он лично руководил отправкой в 1941 году пяти вагонов с предметами искусства из Царского Села и Гатчины в Кенигсберг.

Л. В. Бардовская и Г.Д. Ходасевич приводят запись из документов Германского 50-го армейского корпуса о том, что 14 ноября 1941 года ротмистр граф Сольмс покинул штаб корпуса, находившийся в Гатчине. Таким образом, вероятно, к этому времени основная часть ценностей была из Гатчинского дворца уже вывезена.

Известно, что часть культурных ценностей из Гатчины была перемещена в Ригу, а в мае 1944 г. в город Лерберг в Баварию.

Сведения о разграблении дворца стали известны его сотрудникам еще до освобождения Гатчины. 27 октября 1943 года С. Н. Балаева делает в дневнике запись:»В «Ленинградской правде» помещена перепечатка из газеты «Бухарестер тагеблатт» о том, что из Гатчины немцами вывезено 400 картин и портретов и серебряные изделия. На полях она помечает название статьи: «Как гитлеровцы грабят культурные богатства Советского Союза».

В литературе уже неоднократно отмечалось, что грабеж культурных ценностей пригородных дворцов Ленинграда проводился не только различными спецслужбами и подразделениями, но и общевойсковыми подразделениями, а также отдельными немецкими военнослужащими.

2 февраля 1943 г. представитель Штаба доктор Эссер сообщал руководству Главной рабочей группы «Остланд» в Риге о том, что в Гатчине происходит расхищение культурных ценностей. Фотографиями предметов русского искусства заклеивают окна во дворце. Инженерная служба выделяет ценные предметы различным военным инстанциям.

Утром 26 января 1944 года Гатчина была освобождена советскими войсками. Музейные работники впервые попали в Гатчину 31 мая 1944 года. Их глазам предстала страшная картина. В результате январского 1944 года пожара во дворце рухнула кровля, сгорели перекрытия и оконные рамы, погибли все плафоны, паркеты, двери наборной работы, в значительной степени была уничтожена внутренняя отделка.

Уже в 1944 году были начаты подготовительные работы к восстановлению дворца: закрыты щитами все уцелевшие мраморные и гипсовые барельефы, отдельные декоративные детали, снимались кальки с сохранившихся композиций, делались обмеры, велась фотофиксация, приступили к расчистке завалов.

Кроме того, началось постепенное возвращение музейных предметов, оказавшихся в самых различных местах, в том числе и у частных лиц. Чаше всего это были отдельные предметы, но иногда удавалось разыскать и вернуть крупные комплексы экспонатов. Одной из самых важных и известных находок стали 465 картин из коллекции Гатчинского дворца, обнаруженные A. M. Кучумовым в Рижском замке в марте 1945 года.

Находились предметы и в самой Гатчине, и в ее окрестностях. В июне 1944 года из Пудости была привезена найденная там мебель: из комнат Николая I и, главным образом, Александра III — столы, шифоньеры, кресла, стулья типа жакоб, из парадных комнат XVIII века экран Зеленой угловой и консоль из Греческой галереи — всего 107 предметов. Из воинской части были получены мраморные рельефы из Туалетной Марии Федоровны — римские императоры, из Клуба Авиабазы: скульптура «Младенец Геркулес» из личных комнат Павла I.

Важно отметить, что 20 июля 1944 года Городским Советом было принято специальное постановление о вознаграждении лиц, указавших местонахождение музейных вещей.

Постепенно открывали захоронения скульптуры. Таким образом сохранились три статуи из Греческой галереи, статуи Египтянина и Египтянки из Белого зала, три античных бюста и бюст Николая I работы И. П. Витали.

Обратимся вновь к дневнику С. Н. Бадаевой. Несколько характерных записей за 1945 год:

«26 января. У лейтенанта Наумовой по ее личному заявлению осмотрена мебель и прочее. Обнаружен портрет Екатерины II из фондов (опять Екатерина II, которую, очевидно, немцы пропагандировали и портреты ее не уничтожали), стол и два стула. В милиции в комнате Наумовой диван николаевского времени.

7 марта 1945 года. А. Н. Роткевич [Анатолий Николаевич Роткевич — директор Гатчинского дворца-музея и парка — B.C.] нашел портрет СИ. Мордвинова (инв. № 40295, в 1925 г. полученный из Русского музея), работы неизвестного мастера XVIII века. Немцы забили им окно в коридоре. Холст пробит, прорван, есть осыпание, но реставрация возможна. Портрет хорошей работы. Удачная находка.

9 апреля. В Военкомате с Зуевым — от капитана Степанова получено ружье № 19537 и пистолет № [в тексте пропуск — B.C.] из фондов.

15 августа. На Володарской, 9 по указанию ветеринарного врача находится музейная мебель. Была, но в комнату не попала за отсутствием живущего в ней полковника».

Находки были и в дальнейшем, хотя и в меньшем количестве. Однако найденные предметы оказывались уже не в Гатчинском дворце, а в Центральном хранилище музейных фондов пригородных дворцов г. Ленинграда, которое было создано вскоре после освобождения пригородов и находилось сначала в Пушкине, а затем в Павловске.

Всего в первые годы после освобождения Гатчины было обнаружено около 4 тысяч предметов из коллекции Гатчинского дворца-музея. Таким образом, общее количество сохранившихся экспонатов составило 15 878 предметов.

В 1950 году в Центральном хранилище была произведена проверка наличия музейных ценностей пригородных дворцов-музеев г. Ленинграда. То, что было утрачено, согласно ее данным, в Гатчинском дворце приведено в таблице.

Судьба Гатчинского дворца сложилась иначе, чем других пригородных дворцов. Работы по консервации и расчистке завалов, успешно начатые в 1944 году, имели смысл только при восстановлении кровли дворца. Однако решить эту проблему так и не удалось. Криком души выглядит письмо, направленное сотрудниками дворца в 1949 году Первому секретарю Ленинградского Обкома и Горкома ВКП(б) В. М. Андрианову. В нем в частности говорится: «В 1946-47 гг. было начато покрытие здания дворца кровлей. Из общей площади крыши 10 600 кв. м покрыто 1000 кв. м, то есть всего лишь около 10% на сумму около 50 тысяч рублей. На этом работы по консервации дворца совершенно прекратились за отсутствием средств. Не защищенное в течение пяти лет от действия атмосферных явлений здание дворца постепенно разрушалось. В 1947 году рухнул свод „Медвежьей“ лестницы. В 1948 году разрушился свод над „Кочубеевской“ лестницей, в сводах и перемычках появились трещины.

В 1949 году мы, руководящие и ответственные работники Гатчинского дворца-музея, ознакомились с постановлением Совета Министров СССР от 14.XI.1948 „О мерах улучшения охраны памятников культуры“. Это постановление весьма значимо для Гатчинского дворца, находящегося в состоянии разрушения. Однако в приказе Ленинградского Городского Отдела культпросветработы от 18.III-1949 за № 44, изданном во исполнение упомянутого постановления Совета Министров, о Гатчинском дворце даже не упоминается, хотя дворец находится в непосредственном ведении Ленгоркульт-просветотдела.

Для того чтобы приостановить прогрессирующее разрушение здания Гатчинского дворца, необходимо в первую очередь и в самом срочном порядке: возвести над зданием дворца крышу, разгрузить своды от завалов в наиболее угрожаемых местах и произвести заделку окон подвалов, предохранив таким образом от разрушения фундаменты здания. По сметным финансовым расчетам стоимость указанных работ выражается в сумме 700 тысяч рублей. А Гатчинский дворец получил в 1949 г. всего лишь 20 тысяч рублей».

К положительному результату это письмо, как и другие обращения в вышестоящие инстанции, не привело. В 1950 году здание дворца было внезапно передано Военно-морскому флоту для размещения здесь военного училища, а затем в 60-е годы — ВНИИ «Электрон-стандарт».

Только весной 1976 года во дворец вновь пришли реставраторы. По проекту архитектора М. М. Плотникова были начаты работы в парадных залах Центрального корпуса. Первые отреставрированные залы дворца были открыты 8 мая 1985 года. В настоящий момент реставрационные работы во дворце продолжаются.

Весной 2002 года в Москве состоялась церемония передачи в Гатчинский дворец картины К. В. Лемоха «Крестьянская девочка», до войны находившейся в покоях великой княгини Ксении Александровны и оказавшейся в частном владении. Она была возвращена благодаря усилиям Департамента по сохранению культурных ценностей Министерства культуры России.

22 июня 2002 года в стенах Гатчинского дворца произошло еще одно знаменательное событие. Государственный министр при Федеральном канцлере и уполномоченный Федерального правительства по делам культуры и средств массовой информации Германии Ю. Нида-Рюмелин передал Министру культуры Российской Федерации М. Е. Швыдкому семь картин из довоенных собраний Гатчины, Петергофа и Царского Села, четыре из них принадлежат Гатчинскому дворцу.

Таким образом, сделаны новые важные шаги к возрождению исторических коллекций одного из интереснейших памятников русской культуры.