Для меня большая честь выступить с докладом на этой конференции в Царском Селе, приуроченной к завершению реставрации Янтарной комнаты, ставшей для РОССИИ СИМВОЛОМ культурных потерь и разрушений в годы Второй мировой войны. Сегодня наша конференция приобретает особое значение в свете уничтожения и разграбления культурных ценностей, не так давно имевших место в ходе Иракской войны, когда американские войска (и их союзники) больше заботились о сохранении нефтяных месторождений, нежели памятников древней ближневосточной цивилизации. Реконструкция Янтарной комнаты в Екатерининском дворце является положительным шагом на пути к вoccтановлению ценностей, пострадавших в ходе жестоких войн. Здесь мы имеем дело с памятником не только русской, но одновременно и немецкой культуры восемнадцатого века, что, очевидно, и послужило причиной похищения комнаты немецкими захватчиками и переправки ее в безопасный, как они надеялись, Кенигсберг. Судьба комнаты вдохновила многих охотников за сокровищами, историков, сыщиков, журналистов и даже известных кинорежиссеров, о чем мы часто слышим сегодня. Несмотря на то, что лишь несколько сохранившихся предметов комнаты, обнаруженных в Германии, были в недавнем прошлом возвращены в Россию, мы сегодня празднуем полное ее восстановление.

 

К счастью, другие ценности, похищенные из императорских дворцов во время войны, но уцелевшие впоследствии, хотя бы частично были возвращены в свои страны сразу же по окончании войны. Однако, нам пока мало известно о российских послевоенных операциях по возврату ценностей, так же как и об американских и британских мерах по возмещению убытков СССР, или о ценностях, возвращенных в императорские дворцы (1). Недавно опубликованный каталог утраченных ценностей из императорских дворцов свидетельствует о том, как много экспонатов все еще считаются пропавшими без вести (2).

Поскольку Министерство культуры представляет нам сегодня недавно вышедший том Утраченные книжные ценности, дающий представление о российских книжных потерях в годы войны, будет уместно коротко упомянуть о перемещенных книжных коллекциях (3). Тот факт, что миллионы книг были утрачены или уничтожены во время Второй мировой войны, делает еще более важной задачу идентификации сохранившихся книг и выяснения маршрутов их перемещений с тем чтобы суметь найти и, по возможности, попытаться восстановить утраченные книжные собрания (4). Российские редакторы этого тома готовили отдельную статью под названием Российские книжные потери в годы Второй мировой войны, опубликованную в Лондоне в международном библиотечном журнале Соланус в 2002 г.. Заканчивая список примеров, иллюстрирующих потери, авторы статьи пишут: "Невосполнимый ущерб был нанесен дворцовым библиотекам в пригородах Санкт-Петербурга - Пушкине (Царском Селе), Павловске, Петродворце и Гатчине" (5). На самом деле КНИГИ ИЗ ЭТИХ дворцов были похищены из Царского Села тогда же, когда и Янтарная комната, но вывезены на сохранение они были не в Кенигсберг, а в Берлин.

В течение последних десяти лет я собирала информацию о более чем 37 500 книгах, вывезенных немецкими похитителями из императорских дворцов, проделавших немалый путь по многим странам и в большинстве своем сохранившихся. В отличие от Янтарной комнаты, большинство из них благополучно пережили войну, остались невредимыми и были возвращены Советскому Союзу Британскими оккупационными властями, находившимися в Австрии в 1946 и 1947 годах. Несмотря на то, что эта информация была опубликована в Великобритании, она не попала в поле зрения специалистов и исследователей (6). В поисках книг, считающихся утраченными, будет полезно проследить их одиссею, и начнем мы с библиотеки Царского Села.

Для начала нам необходимо определить, какие именно книги похитили немцы, но задача эта осложнена несколькими факторами. Еще задолго до войны дворцовым библиотекам был нанесен невосполнимый ущерб. Тогда, в конце 1920-x и начале 1930-х годов, большинство наиболее ценных книг, а также предметов дворцовой мебели и произведений искусства было продано за границy через советский государственный торговый дом Антиквариат (7). Ayкционный дом Гилхофера и Раншбурга (Gilhofer & Ranschburg) в Вене предположительно приобрел большую часть библиотеки Екатерины II вместе с произведениями искусства и книгами из коллекций императоров Александра I и Николая I (8). В I932 году на аукционе Гипхофера и Раншбурга в Люцерне (Швейцария) было выставлено не менее 166 западноевропейских редких книг из Царского Села (9). Издания со штампами Российского императорского дома, среди которых было еще 38 книг из Царского Села, были выставлены на подобном же аукционе еще через год (10).

Многие жемчужины дворцовых библиотек, переправлявшиеся через тopговый дом Антиквариат и антикварный отдел Межкниги, в конце концов оказались в Соединенных Штатах благодаря усилиям таких книготорговцев как Исаак Перлштейн и Симеон Болан в Нью-Йорке и представителей университетских библиотек, отправлявшихся в СССР с целью закупки книг. В последнее время всплывает все новая и новая информация. С ноября 1997 по февраль 1998 год в Ньюйоркской публичной библиотеке проходила выставка Романовы: их империя, их книги. Через два года был издан Каталог выставки, в котором описаны 639 печатных издания с владельческими знаками российской императорской семьи, что составляет добрую треть всех материалов из библиотеки императорского дворца, хранящихся в Нью-Йоркской публичной библиотеке (11). Один из рецензентов Каталога приводит в качестве примера перемещенных книжных фондов русскую коллекцию книг по юриспруденции, хранящуюся в библиотеке юридического факультета Гарвардского университета, причем многие книги уже в течение долгого времени доступны на микрофишах (12). Около 50 книг с экслибрисами Царского Села, поступившие из одной частной коллекции, находятся сейчас в отделе редкой книги Гарварда (13). Также многие книги из императорских библиотек оказались в Библиотеке Конгресса, в Йельском и других университетах уже после того, как они были приобретены на законных основаниях у букинистов или же на аукционах в начале 1930-х годов. Многие из этих книг, несмотря на императорский переплет и дарственные записи, попали в библиотечные хранилища без каких-либо указаний на свое происхождение, так что теперь крайне затруднительно определить их местонахождение (14). В то же время, сегодня многие из императорских книг остаются разбросанными по всей России, как например книги из бывшей Ленинской библиотеки, описанные в недавно вышедшем издании (15). Каталог одной из тартуских выставок, проходившей в 1995 году, говорит о том, что большинство книг с владельческими признаками Российского императорского дома хранится там (16). Все они были несомненно вывезены из дворцовых библиотек задолго до того, как в 1939 году в Европе разразилась война.

Во-вторых, что касается состава книжных коллекций, то в 1920-е и 1930-е годы императорские дворцы в окрестностях Ленинграда пополняли свои коллекции за счет крупных частных дореволюционных собраний семей, живших неподалеку. В Детском Селе (так называлось Царское Село с 1918 по 1937 г.) книги, собранные местным музейным фондом, были помещены в Екатерининский дворец. Среди них, помимо прочего, были издания из собраний Палей, Кочубей, Стенбок-Фермор и семьи Демидовых. В то же время библиотеки, как того требовало время, приобретали труды Ленина и другие советские публикации. Следовательно, многие их тех книг, что были похищены немецкими захватчиками, были не из фондов императорских библиотек (17).

В-третьих, процесс идентификации осложняется тем, что книги из дворцов Царском Селе никогда не объединялись в единую библиотеку, так же как никогда не составлялся их полный каталог. Как сказал нынешний заведующий библиотеки Екатерининского дворца, в последних довоенных описях (1938-1940) одни книги, принадлежащие императорской семье, были отнесены к двум различным библиотечным собраниям, а другие, были беспорядочно расписаны по разным инвентарным книгам музейного фонда. Книги, оставшиеся в Александровском дворце, были описаны отдельно, но включены в некоторые общие каталоги (18). Мы находим разные довоенные общие каталоги, отличающиеся наличием или отсутствием таких разделов, как музыкальные партитуры, альбомы, рукописи ИЛИ включением других изданий, не относящихся непосредственно к категории книги. Одни альбомы вполне могут рассматриваться как книги, а другие содержат эстампы и рисунки. Атласы и альбомы с географическими картами не были помечены как книги, однако они зачастую включались в книжные списки. Эти проблемы очевидны и в каталоге военных потерь Екатерининского дворца: следуя системе довоенных описей 1938-1940 годов, книги здесь перечислены как часть обстановки многих комнат, перемежаясь в списках с картами, альбомами, вазами, музыкальными инструментами, комодами и другой дворцовой мебелью. Поиск по CD ROM - каталогу может облегчить процесс вычленения книг, но только если в описании предмета будет упомянуто слово книга (19).

Неудивительно, что при таком количестве трудностей, связанных с установлением того, какие именно книги находились во дворцах накануне войны официальные сводные каталоги книг, утраченных во время войны, так сильно различаются. На эвакуацию дворцовых ценностей сверх отведенной нормы равной одной четверти от общего количества, не было ни времени, ни достаточного количества эшелонов, и к тому же книги не входили в число предметов, подлежащих эвакуации в первую очередь. Небольшая часть книг была вывезена и спрятана смотрителями музея. Предположительно, они были частично возвращены после войны (20). Однако более серьезной проблемой является отсутствие точной информации о том, какие книги вернулись с Запада, или какие царскосельские книги были возвращены в другие библиотеки. Кроме того, приведенные выше подсчеты порой не учитывают издания, изъятые в 1950-е годы для передачи по другим библиотекам или же подлежащие уничтожению в связи с приказами о чистке библиотечных фондов (21). Сегодня ситуация осложнена еще и тем, что первый компьютер в библиотеке Екатерининского дворца появился только в июне 2003 года, поэтому до сих пор не завершена работа по учету утраченных и возвращенных уже в послевоенное время книг, не занесены в компьютер данные об изданиях, которые оказались в других российских учреждениях культуры.

Германские архивные документы военных лет дают нам информацию о том, какое приблизительно количество книг было похищено из императорских дворцов и какими нацистскими подразделениями. Первая серия грабежей связана с так называемыми отрядами Кюнсберга. Они подчинялись Министерству иностранных дел Рейха (Auswartiges Amt), возглавлял их штурмбанфюрер СС, барон Эберхард фон Кюнсберг. Отряды Кюнсберга были прикреплены к действующей армии с целью поиска и изъятия наиболее ценных предметов искусства, а затем переправки их в Рейх (22). Согласно одному из отчетов Кюнсберга, около 10 000 книг (18-19 вв..) были похищены из Царского Ceла в конце сентября - начале октября 1941 года, в их число входила и большая часть личной библиотеки императора Николая II, которая размещалась в Александровском дворце (23). Некоторые солдаты немецкой армии присваивали себе и другие книги, из которых лишь немногие вернулись в Россию в 1990-x годах.

Книги из Царского Села были присоединены к похищенным отрядами Кюнсберга из Гатчины (16 000 томов) и Павловска (11 500 томов), так что общее количество книг из трех императорских дворцов составило около 37 500 томов (24). К тому времени, как отряды Оперативного штаба рейхсляйтера Розен-берга (ERR- Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg - ОШР) прибыли под Ленинград в декабре 1941 года, им оставалось лишь с горечью констатировать, что дворцовые библиотеки до них были опустошены людьми Кюнсберга (25).

Через Сиверскую и Таллин (нем. Ревель) книги переправляли в Берлин, где министерство иностранных дел организовало специальное хранилище для трофеев из Советского Союза. Ящики (объемом около одного кубометра) были маркированы кодом ZAB - Quatshina (Zarenbibliothek - царская библиотека - Гатчина) - хотя среди них были книги и из других дворцов. К ним также были присоединены книги, похищенные отрядами Кюнсберга из Киева и Новгорода, ошибочно промаркированные тем же кодом. По прибытии в Берлин многие издания из императорских дворцов попадали в хранилища Министерства иностранных дел (Харденбергерштрассе, 22а). Отдельные книги по искусству и особо ценные издания отбирались для показов и выставок, проходивших в Берлине в начале 1942 года. Некоторые нацистские лидеры получали книги от руководства в подарок. Так, бывший немецкий посол в Москве граф Фридрих Вернер фон дер Шуленберг предположительно получил 100 томов французской литературы (18-19 вв.) с книжными штампами Павловского дворца. Большинство книг, раздававшихся таким образом, представляли собой дорогие издания гравюр и рисунков. Гитлер, впрочем, взял себе 8о-ти томное описание Египетской кампании Наполеона; Геббельс получил подшивку газет за 1759 год; а рейхсляйтеру Альфреду Розенбергу досталось редкое издание Вольтера в 59 томах (26).

Когда были закрыты трофейные выставки и розданы все подарки, министерство иностранных дел Германии сочло большинство из этих ценных книг нужными. Рейхсляйтер Розенберг теперь рассчитывал получить не просто сувенир, но все, что осталось. К тому времени он находился в должности Министра рейха по делам оккупированных восточных территорий и управлял завоеванными регионами СССР, зачастую конфликтуя с Риббентропом и Министерством иностранных дел. Его оперативный штаб уже приобрел достаточный опыт, распределяя библиотечные трофеи из стран Западной Европы: одни из них оставались в ОШР и использовались в непосредственной работе, связанной с пропагандой и военными исследованиями, другие необходимы были при подготовке различных операций Розенберга, а третьи отправлялись в германские ведомства по всей территории Рейха. Некоторые из награбленных отрядами Кюнсберга книг попали в ОШР уже к осени 1942 года. Официальные пересылочные бумаги свидетельствуют о том, что в феврале 1943 года Министерство иностранных дел передало ОШР большую часть оставшихся книг, конфискованных Кюнсбергом в СССР, включая 27 200 томов из императорских дворцов и 5 000 томов из Киева (27). Хотя часть награбленных дворцовых ценностей и оставалась в Берлине, большинство русских императорских книг предназначалось для отправки в элитные хранилища Розенберга.

Наиболее ценные издания, похищенные ОШР, были отобраны для Центральной библиотеки Высшей школы (Zentralbibliothek-ZB ИЛИ ZBHS) -университета, который Розенберг планировал создать после войны для нацистской элиты. Открытая в Берлине (Berlin W8, Behrenstr.49) в начале 1939 года, библиотека первоначально обслуживала различные исследовательские институты, которые впоследствии должны были войти в состав Высшей школы. Под руководством доктора Вальтера Гроте, ранее возглавлявшего центральную библиотеку земли Кессель, в августе 1942 года библиотека переехала в австрийскую провинцию Тироль. Первоначально разместившись в Гранд Отеле Анненхайм (недалеко от Санкт-Андрее-у-Филлаха) в Каринтии, Центральная библиотека подписала договор об аренде с соседним замком Танценберг (в 8 км. к югу от Санкт-Файта-на Глане, неподалеку от Клагенфурта) в сентябре, хотя библиотечные книги начали перевозить туда еще раньше. Танценберг стал основным зданием библиотеки, в котором работало около пятнадцати человек, в то время как значительное количество книг размещалось в других местах (28).

Центральная библиотека расширялась за счет награбленных коллекций из различных стран, и лишь небольшая часть новых поступлений приобреталась из других источников. Из Парижа были привезены потрясающие книжные собрания, принадлежавшие членам семьи Ротшильда, а также частные библиотеки других еврейских семей. Из Амстердама были доставлены тысячи томов из Международного института социальной истории. Когда библиотека еще размещалась в Берлине, она приобрела "коллекцию Ханса Фюрстенберга, еврейского банкира из Берлина, в которой было много инкунабул в роскошных переплетах". Также была привезена "библиотека известного чешского исследователя фольклора и волшебной сказки доктора Альберта Весселски (Albert Wessehki) из Праги" (29).

Первая партия книг, похищенных с оккупированных советских территорий отрядами Кюнсберга (174 ящика, помеченные кодом ZAB), прибыла в Танценберг из министерства иностранных дел 15 сентября 1942 года. Другие (после их официальной передачи в ОШР) - были доставлены 13 мая 1943 года (151 ящик с кодом ZAB) и 28 июня (106 ящиков с кодом ZAB). Еще 38 ящиков с кодом ZAB прибыли 6 октября, но они были отправлены через ОШР. Некоторые поступления с оккупированных территорий Советского Союза осуществлялись через Киевское отделение ОШР, включая книги из Воронежа, а затем и 36 ящиков из Риги (30).

Среди немецких специалистов, работавших в Танценберге, был один прибалтиец, доктор Готлиб Ней, свободно владевший русским языком, поскольку до 1919 года преподавал в Санкт-Петербурге. Он был опытным библиотекарем, возглавлял Эстонский государственный архив и библиотеку (1936-1941) до 1941 года, после вторжения советских войск в Прибалтику принял немецкое гражданство (31). Ней был определен на работу в Центральную библиотеку и прикреплен к специальному штабу ОШР (Sonderstab Bibliothek der Hohen Schule). В этом качестве он был послан в 1942 на оккупированные территории Советского Союза, где провел почти год, собирая книги для библиотеки и контролируя их Перевозки из Воронежа, Курска и Новгорода, а также из стран Балтии, с которыми был знаком лучше. После войны он отрицал, что занимался хищениями, но военные отчеты, сохранившиеся в разрозненных архивах ОШР, указывают на его прямое участие в грабежах (32). Он и его немецкие коллеги проявляли особый интерес к книгам из Воронежской университетской библиотеки, в которой находилось множество изданий, хранившихся до Первой мировой войны в г. Тарту (Дерпт). По прибытии в Танценберг 6954 единицы хранения из Воронежа были распакованы и расставлены по полкам и Ней начал составлять их картотеку. Ней также нес ответственность за книги из российских императорских дворцов, но большинство этих ящиков так и не были вскрыты (33).

В конце войны Танценберг оказался в Британской зоне оккупации Австрии, и работники Британского ведомства по делам памятников, искусства и архивов (Моnuments, Fine Arts&Archives - MFA&A) обнаружили в замке около полумиллиона книг. Они собрали документацию по деятельности Центральной библиотеки Высшей школы и ОШР, которую немцы не успели уничтожить. Также британцы взяли в плен нескольких немецких начальников, среди которых оказались директор библиотеки доктор Гроте и доктор Ней, и допросили их. Затем англичане держали их под домашним арестом и заставили рассортировать и снова упаковать книги для возвращения в те страны, из которых они в свое время были вывезены. Пространные отчеты британского MFA&A о сортировке и подготовке книг к возвращению дополняют документацию Центральной библиотеки Высшей школы военных лет, рассеянную по многим архивам (34).

Доктор Ней упаковал книги, вывезенные из Советского Союза, и вместе с британцами подготовил в августе 1945 года Отчет о русских книгах. Вначале Ней нашел только 71 ящик с пометкой ZAB, но к тому времени, как он закончил писать отчет, таких ящиков было обнаружено уже гораздо больше. Большинство из них не было вскрыто. Позднее Ней объяснял, что они хранились там для ОШР и что не все КНИГИ были из коллекций императорской семьи. Он говорил, что у батальонов Кюнсберга не было времени на сортировку книг, когда они пытались спасти их из-под артобстрела (35).

К середине августа Нею удалось выделить следующие группы ящиков, помеченных кодом ZAB (в каждом ящике находилось около 110 книг):

ZAB-I (№№ 1-6o) - издания с книжными знаками библиотеки Царскосельского дворца, эвакуированные под артиллеристским огнем. На книгах имеются штампы Царскосельская Дворцовая Библиотека.

ZAB-II (№№ 61-175) - КНИГИ из Киева: из библиотеки Университета Святого Владимира, библиотеки Дмитрия Бибикова (генерал-губернатора Киева середины 19 века) и Национальной библиотеки Украины.

3. ZAB-III (№№ 176-250) - издания с книжными знаками библиотеки великого князя Константина Константиновича (K.R.) из дворца в Павловске, на одних из книг более ранний штамп Павловская дворцовая библиотека, на других более поздний - Дворец-музей Павловск, Библиотека России 1938.

4. ZAB-IV (№№ 251-325) - издания с книжными знаками Гатчинского дворца: Дворец Гатчина, - с Мальтийским крестом (с тех времен, когда Павел I был магистром Мальтийского ордена), Библиотека императорского сиротского институтa (приюта) в Гатчине, монограммой великого князя Михаила Александровича, брата императора Николая II и последнего обитателя дворца, и новым штампом Библиотека дворец-музей Гатчина.

5. ZAB-V (№№ 326-397) и ZAB-VI (397440) не осматривались (36).

 

Руководству британской армии не терпелось как можно быстрее очистить замок Танценберг, и поэтому оно торопило процесс подготовки книг к возврату в страны своего законного местонахождения. В случае с дворцовыми книгами (с кодом ZAB) они сочли ненужной их дополнительную сортировку, поскольку пронумерованные ящики были помечены в соответствии со своим происхождением. Нею было приказано вскрыть несколько ящиков на выбор, чтобы удостоверится, что их содержимое соответствует маркировке. Составленный им список, включающий книги из Царского Села, Киева, Павловска и Гатчины и охватывающий первые 325 ящиков с пометкой ZAB, сейчас хранится в британских архивах. В итоговом отчете британского MFA&A, действовавшего на территории Каринтии (от 16 августа 1945 года), говорится: "Происхождение и содержимое Царской библиотеки установлено путем выборочного вскрытия ящиков. Считается целесообразным более не предпринимать никаких шагов в этом направлении" (37). Англичане находили и идентифицировали все новые и новые книги из советских библиотек, в том числе и книги из императорских дворцов. В одном из отчетов конца августа пятая группа книг из списка Нея (ZAB-V, №№ 326-397) определяется как книги из Новгорода. Тем не менее, уцелевшие фрагменты списка, составленного Неем, говорят о том, что новгородские книги были перемешаны с киевскими и частью павловских. Несмотря на уверения Нея, остается неясным, были ли книги рассортированы перед отправкой на родину. В более раннем отчете Ней писал о том, что наиболее ценные книги из Новгородского исторического музея, за вывоз которых отвечал доктор Пауль Валь, были сначала отправлены в Берлин, каталогизированы, но затем погибли во время воздушного налета (38). Помимо книг из Киева, доставленных через министерство иностранных дел (маркированных как ZAB), из Украинского JIH в 1943 году прибыло еще 42 ящика (К 1-42, 5000 томов). Также выяснилось, что партия из 27 ящиков была доставлена из Риги (OLE 1-27 1800 томов) (39).

82 ящика из Воронежа (6954 тома с маркировкой VO), которые были распакованы и расставлены по полкам, как писал Ней в своем отчете, прибыли через Курск и Киев. Ней прилагает к отчету список из 36 произвольно выбранных книг из воронежской партии (в большинстве своем это произведения 17-18 вв.). Удивительно, что девять из них, попавшие в Танценберг, были включены в последний том Утраченных книжных ценностей, изданный Министерством культуры РФ, причем к четырем из них даются изображения титульных листов (40).

Два офицера советской армии в сопровождении работника местного представительства британского MFA&A майора Юлиуса Хейварда впервые посетили Танценберг в середине августа 1945 года (41). К осени из всех книг, находящихся в Танценберге, - а их было около полумиллиона - англичане насчитали 50 000 книг русского (т.е. советского) происхождения, готовых к отправке домой. Изначально англичане использовали факт наличия советских книг в британской зоне оккупации и перспективу их реституции для того, чтобы заставить советскую сторону вернуть предметы искусства и мебели из дворца Шёнбрунн , которые были складированы в южной Австрии (советской оккупированном зоне). Когда советская сторона согласилась на это, британцы обязались обеспечить перевозку книг. Согласно английским отчетам, книги из Танценберга были единственными предметами советской культурной собственности, обнаруженными в британской зоне оккупации Австрии (42).

К весне 1946 года книги были, наконец, подготовлены к перевозке, и ветром 20 мая 1946 года двое советских штатских служащих Сидоров и Ушаков выехали из Вены в Клагенфурт, куда прибыли наутро. В течение двух последующих дней они курсировали между Танценбергом и Клагенфуртом, наблюдая за тем, как сначала 19 грузовиков перевозили 557 ящиков на железнодорожную станцию в Клагенфурте, где они затем грузились в 4 товарных вагона, которые должны были доставить их в Вену. Таким образом, основная партия, состоящая из 557 ящиков, в которых находилось предположительно 55 000 томов, была возвращена советским властям 21-22 мая 1946 года. Содержимое ящиков описано в официальном документе, сопровождавшем груз (составленном Неем на трех языках):

 

Южно-русская группа (всего 128 ящиков)

 

VO 1-82 Библиотека Воронежского университета

(ящики 1-15 - русские книги; ящики 16-82 - книги на иностранных языках)

KJ 1-46 Киевские библиотеки и бывшая Киево-Печерская Лавра.

Северо-русская группа (всего 427 ящиков)

ОLE 1-30 В основном книги из Риги и Вильно (латвийская, русская, немецкая и польская литература)

ZAB 1-397 Библиотеки Царского Села (бывшая царская библиотека), Павловска, Гатчины и Новгорода (издания на русском, французском, немецком и латыни)

 

Всего: 555 ящиков

 

Ex post facto (исходя из свершившегося позднее) в британских отчетах говорится, что всего было перевезено 557 ящиков. Еще большую проблему представляют наклейки с указанием происхождения книг. В то время как в Южно-русской группе книги из Киева выделены в отдельную категорию, Киевские книги с кодом ZAB (ящики 61-175), по-видимому, не были включены в эту группу; также не были отдельно обозначены новгородские ящики, хотя в черновых бумагах указывалось, что их было довольно много. Документы на перевозку, содержащие более подробную информацию, не были обнаружены, вследствие чего трудно установить, сколько книг из каждого императорского дворца было возвращено (43).

Позднее, в Танценберге было обнаружено еще 12 ящиков, которые были переданы советскому подполковнику Николаеву 28 августа 1947 года, так что к середине октября 1948 года всего было передано 569 ящиков. В одном из меморандумов, найденных среди британских документов, говорится, что более половины книг из последней партии были из Киева. Лишь много лет спустя Советские власти пожаловались на отсутствие описей возвращенных книг (44).

Сегодня по-прежнему на повестке дня стоит важный вопрос: все ли книги, переданные советским офицерам, были в итоге возвращены в те дворцы, откуда они были вывезены? Из каталога Министерства культуры, мы уже знаем, что многие воронежские книги из Танценберга не вернулись обратно и все еще числятся в списке утерянных (или пропавших во время боевых действий) (45). ПодробНОСТИ возвращения культурных ценностей, в особенности западными союзниками, до сих пор остаются белым пятном в советской историографии. Сегодня, несмотря на то, что эта тема носит явный политический подтекст, специалисты начинают уделять серьезное внимание неопровержимым фактам, даже если не все документы доступны для изучения. До сих пор мне не удалось выяснить судьбу двух британских партий груза после того, как они были переданы в Австрии советской стороне. Сейчас я занимаюсь изучением соответствующих советских реституционных документов союзнической комиссии в Австрии, являющихся эквивалентом тех британских документов, с которыми я уже ознакомилась (46).

Ранее авторитетные российские библиотекари утверждали, что до 1967 года, когда из Зальцбурга в смоленские библиотеки было возвращено 1162 TOMА, Россия не получала никаких крупных партий книг (47). Но сейчас появляется новая информация, которая поможет нам пролить свет на историю передачи изданий. На конференции в Царском Селе я предложила русским библиотекарями из бывших императорских дворцов свое содействие в деле сбора информации и документов, имеющих отношение к судьбам этих библиотечных коллекций. Отклик последовал немедленно, и в течение нескольких дней я вела переговоры с библиотекарями из всех трех дворцов, что привело к интересным находкам.

В попытке выяснить, все ли книги из Танценберга, полученные советскими властями, были возвращены обратно во дворцы, мы сталкиваемся с целым рядом трудностей. Основная заключается в том, что дворцы во время боевых действий были сильно разрушены, и их библиотеки, очевидно, не были готовы принять книги в первые послевоенные годы. Советские специалисты усиленно занимались поиском утерянных дворцовых ценностей и многое находили. Однако, все найденные дворцовые книги, предметы мебели и изобразительного искусства первоначально помещались на хранение в Центральное хранилище музейных фондов Ленинградских пригородных дворцов, учрежденное в 1944 году в г. Пушкине (48). Таким образом, во время многочисленных последующих перевозок многие книги были утеряны, особенно если на них не сохранилось владельческих признаков.

Павловский дворец открылся как музей после реставрации лишь в 1970 году. Множество книг из библиотеки Росси, находившейся в нем, было переведено в Эрмитаж еще в 1920-е годы. Еще часть была продана за границу через торговый дом Антиквариат (первая продажа в 1929 году и дополнительное изъятие книг в 1932 году). Таким образом, к началу войны в дворцовой библиотеке оставалась лишь треть книг. Отдельные книги вместе с предметами мебели были эвакуированы на хранение в Исаакиевский собор в Ленинграде; другие погибли в огне во время германской оккупации. Большую часть оставшихся книг забрали те же отряды Кюнсберга, что разграбили Царское Село. После войны сохранилось около 1200 книг из императорской коллекции, к которым добавлена небольшая часть книг, найденных в Калининграде (нем. Кёнигсберге). Хотя Павловский дворец возобновил работу одним из первых, к тому моменту прошло уже около 25 лет после реституции книг из Танценберга. Когда издания наконец были возвращены во дворец, неудивительно, что хранители музея, включая директора библиотеки, ничего не знали о том где были книги во время войны (49).

В предисловии к разделу Сводного каталога Министерства культуры Библиотека Росси директор Павловской библиотеки пишет, что "так или иначе книги вой библиотеки оказались на территории Германии и были возвращены уже после окончания войны.... из общего количества изданий довоенных собраний в Павловск вернулось 12237 книг" (50). ЭТО на 737 книг больше, чем было предположительно изъято отрядами Кюнсберга, так что в это число, должно быть, вошли и другие возвращенные книги, помимо тех, что британцы переправили из Австрии, или же книги из других дворцовых библиотек.

После нашей конференции в мае 2003 года я посетила дворцовую библиотеку держа в руках копии списков книг, произвольно выбранных из ящиков с маркировкой ZAB, составленных доктором Неем в Танценберге. Ирина Алексеева почти сразу же опознала в этих списках несколько книг, хранящихся сейчас во дворце, - из ящиков ZAB-179 и ZAB-192 - на которых действительно есть пометки, описанные доктором Неем. В числе этих опознанных книг - юридический справочник на немецком языке для учителей в России, изданный в 1803 году в Ревеле (Таллинне) и французский перевод Истории Англии Дэвида Юма в 15 томах (1911) с экслибрисом Марии Федоровны. Таким образом, нами установлено, что по крайней мере часть ящиков из Танценберга вернулись обратно в Павловск (51).

Гатчинский дворец возобновил работу как музей лишь в 1985 году, и только тогда его хранители смогли заняться изучением судьбы библиотеки, книги из которой на тот момент были распределены по меньшей мере по десяти различным хранилищам. Как и в Царском Селе, в 20-е годы дворцовая библиотека, была пополнена за счет ряда великолепных книжных собраний из близлежащих особняков, так, например, в 1923 году сюда поступили книги из библиотеки Императорского сиротского института, владельческий знак которого стоял на одной из книг гатчинской библиотеки, описанной Неем в Танценберге. Из Гатчины, как и из Павловска, до прихода фашистов успели эвакуировать лишь несколько сотен книг. Большую часть коллекции, спрятанную в самом дворце, немцам удалось обнаружить. В начале 1990-х годов, когда хранитель дворца Валерий Архипович Семенов (ныне занимающий должность заместителя директора) рассказывал мне запутанную историю Гатчинской библиотеки и военную судьбу ее книг, он упомянул, что около 3000 дворцовых книг было найдено в Австрии (52). Таким образом, Семенов меньше других библиотекарей удивился моим находкам, касающимся книг из императорских дворцов в Танценберге и возврата их англичанами. Цифра в 3000 книг была бы заниженной, если бы все Гатчинские книги из ящиков с пометкой ZAB были возвращены в дворцовую библиотеку. Семенов полагает, что многие книги вернулись в другие хранилища, например, в окрестностях Павловска. У нас, к сожалению, нет полного описания содержимого тех ящиков, но я планирую провести дальнейший анализ произвольно выбранных и описанных Неем книг из гатчинских ящиков, а также документов о поступлении книг в Центральное хранилище музейных фондов в Павловске и распределении из него.

Поскольку основным объектом внимания нашей конференции является Екатерининский дворец, то возникает вопрос: вернулись ли сюда после войны какие-либо из книг, описанных Неем? В библиотеке Екатерининского дворца оказалось сложнее вести поиск книг по списку Нея из-за отсутствия компьютера, а также потому, что не все возвращенные книги были правильно каталогизированы. Директор библиотеки Ирина Зайцева узнала несколько книг, но не смогла быстро определить их местонахождение. Некоторые Царскосельские книги из списка Нея были без владельческих помет, чем можно объяснить факт их невозвращения домой. Но по крайней мере с одной книгой из ящика ZAB-26 ошибки не произошло. Доктор Ней описал (на немецком языке) альбом с Вырезками из французских газет, посвященными визиту императора Николая II во Францию в 1896 году, с владельческими знаками библиотеки Царского Села. Размеры фолианта были таковы, что понадобилось два человека, для того чтобы достать его из библиотечного шкафа, после чего мы смогли прочитать его название и рассмотреть суперэкслибрис - императорский герб на искусно сделанном кожаном переплете. Название, напечатанное по-французски на первой странице, соответствовало его переводу, сделанному Неем на немецкий язык: Voyage de S.M. l'Empereur Nicholas II, Octobre 1896 (Путешествие Его Величестеа оператора Николая II, октябрь 1896). Возвращаясь к вышеописанной проблеме, скажу, что инвентарный номер книги соответствовал скорее библиотеке Александровского, нежели Екатерининского дворца (53). Тем не менее, это было доказательство того, что по крайней мере один из обозначенных 70 ящиков из Танценберга с пометкой ZAB был возвращен в Царское Село. Есть еще один важный момент этого расследования: Ирина Зайцева вспомнила, что когда-то находила указание на получение центральным хранилищем музейных фондов в Пушкине груза из Вены в 1946 году. Но этот факт требует дальнейшего уточнения (54).

В прошлом году, разыскивая в Архиве Российской государственной библиотеки (РГБ) документы о русской Тургеневской библиотеке в Париже, я нашла официальную квитанцию (от 8 мая 1948 года) на два ящика с книгами общим числом 789 томов с печатью бывшей библиотеки Царского Села. Они поступили в РГБ из Главного Архивного Управления (ГУП МВД), в то время как в дополнительной записке говорилось о том, что эти два ящика книг на русском и странных языках были получены от Советской военной администрации в Германии (СВАГ) (55). Учитывая пункт отправки, маловероятно, что эти книги являются частью британского груза с императорскими книгами из Танценберга. Скорее всего, они оставались в Берлине в течение всей войны и никогда не были в Танценберге. Сейчас ведется выяснение дальнейшей судьбы этих 789 книг из Царского Села, но поскольку у нас нет хотя бы приблизительного списка книг из этих ящиков, подобного списку Нея по книгам из Танценберга, это пока не представляется возможным (56).

Военные и послевоенные судьбы книг из библиотек императорских дворцов, также, как и история возврата книг англичанами, безусловно, заслуживает более пристального изучения.

Предварительная информация, представленная в докладе, может послужить основой для работы над совместным международным проектом, развивающим тему Царскосельской конференции. Завершая свое выступление, я выражаю надежду на то, что сотрудничество в этом вопросе будет продолжено. Возможно, удастся хотя бы виртуально воссоздать императорскую библиотеку Царского Села ИЛИ библиотеку Росси в Павловске. К сожалению, принимая во внимание довоенные продажи и уничтожение книг, а также потери во время войны, воссоздание библиотеки возможно лишь в электроном виде. Для этого библиотеке Екатерининского дворца понадобятся, прежде всего, один или два компьютера, чтобы работники смогли по крайней мере отследить и сделать доступной информацию о том, какие книги сохранились во дворце, какие были проданы, утеряны или все еще находятся в других местах. Собирая материалы о странствиях этих книг, нам, возможно, удастся обнаружить и следы других пропавших книжных коллекций, как это уже произошло в случае с Воронежской университетской библиотекой. Мы многое сможем узнать о военных грабежах и послевоенной реституции. И самое важное, в свете празднования сегодняшнего значительного события, - это то, что мы сможем сделать еще один символический шаг на пути международного сотрудничества в сфере идентификации, реституции и/или реконструкции культурных ценностей, уничтоженных или перемещенных в годы войны.

 

 

ГРИМСТЕД КЕННЕДИ П.
Гарвардский университет, США